Надежда все исправит

Глаза раненого зверя расширись, когда он понял, что на мне нет ничего, кроме рубашки! Я залилась краской и уперлась руками в его каменную грудь. Сейчас он меня прикончит, это точно!– Кто. Ты. Такая. – По словам отчеканил он, не позволяя мне слезть. Кажется, рана его больше не беспокоила.– Оля, – пискнула я, стараясь не думать о том, что моё тело тесно прижато к полуголому незнакомцу медвежьих размеров.– Ну конечно, – усмехнулся он, придерживая меня за поясницу, – Лёля…

– Тест на беременность не делали? – спросил доктор, изучив мои жалобы.– Мне это ни к чему, я не беременна.– Почему вы так уверены? – не унимается гинеколог, – любая контрацепция может дать осечку.– У меня почти год не было секса, ясно? Я не беременна.Вадим Алексеевич задержался взглядом на моем обручальном кольце.– Как же ваш муж такое допустил?– Это входит в анамнез?– Простите, не хотел вас обидеть. У меня давно не было практики общения с красивыми женщинами.– Как же ваша жена это допустила? – я кивнула на кольцо на пальце доктора.– Она умерла три года назад. Никак не могу снять кольцо.– Простите…– Не извиняйтесь, я первый начал игру в некорректные вопросы.– Мой муж моряк, и он никак не может выбрать, что для него важнее: я или море.– Кажется, у нас много общего, – невесело произнес Вадим Алексеевич, – Может, выпьем кофе?– Кофе, – согласилась я, – и никакого интима.Если бы я только знала, что от такого кофе во мне зародится долгожданная жизнь…

«Вы не поженитесь!» – не такие слова ожидаешь услышать от лучшего друга своего жениха. Но вот он – колючий Снежный! Вернулся с полярной станции только для того, чтобы сорвать свадьбу богатого друга с сочинской официанткой Полиной. И послать бы его в чудесное далеко, да только он на своем ржавом Опеле – вынужденный попутчик Поли на пути из Москвы в Сочи. Километры дорог по июльскому зною. Придорожные мотели. Саркастичные перепалки. И всего десять дней, чтобы вернуть себе себя.