Небесный почтальон Федя Булкин

«Убить Бобрыкина» (премия «Русский Букер»)◦– роман-нежность и роман-трагедия, психологический детектив и любовная история. Герой Саша Шишин – не от мира сего; он от мира детства. И его любовь, девочка Таня, и ненависть – соперник Бобрыкин – тоже родом из детства. Победе над Бобрыкиным мешает мать Шишина, для которой взрослый сын остается вечным дурачком. Выход один: убить Бобрыкина… Так было ли в этом «сложнейшем» (по словам Галины Волчек) романе убийство? И кто кого убил?

«Убийство было. Убийство целого мира – Изумрудного города больших надежд. История убийства одной любви» (Саша Николаенко).

«Быть может, это лучшая русская книга начала XXI◦века. Ни одного лишнего слова, ни одной фальшивой ноты» (Сергей Беляков).

Антон Павлович Райский, немолодой, некогда популярный писатель, от безделья плюет с балкона в соседей. Однажды утром он, плюнув в очередной раз, случайно попадает плевком на лысину знаменитого критика Добужанского.

Напуганный и несчастный, Антон Павлович находит себе утешение в шахматах: расставив на доске фигуры, он называет именем оплеванного Добужанского черную пешку и с удовольствием «съедает» опасного критика.

Следующим днем Добужанский ломает шею.

Вечером Антон Павлович вновь обращается к шахматной партии…

Все идет согласно воле игрока, пока тот внезапно не понимает, что сам стал фигурой на этой доске.

Если бы вам кто-нибудь сказал, что у вас на плече сидит шушера? Разве вы бы поверили? А они, между прочим, вполне реальные жители большого города, только невидимые нашему глазу. Вот и устраивают эти шушеры неприятности простым гражданам. А еще то светофор неожиданно встанет на пути, то кодла повстречается, то ведьма в окне напротив, то черт, призывающий сделать доброе дело…

В общем, стоит быть начеку: скучать точно не придется!

Эта книга встанет в один ряд с «Школой для дураков» Саши Соколова и «Москва — Петушки» Венедикта Ерофеева. И дело не только в удивительном языке, которым она написана, а в силе трагического напряжения, на котором она держится. Искренняя, преданная, хотя и не без щербинки, любовь. Психологическое насилие вполне определенно очерчивает портрет блаженного героя. «Опаздывают те, которых ждут… А ты себе не нужен…, — сказала мать». «Бобрыкин ненавистный» — маленький (не главный) мучитель в школе и муж подружки, когда дети повзрослели. Черты игры и сна, тщательно подобранные ряды перечислений. Перед нами некий фарс, карикатура и тонкая стилизация со множеством литературных пересечений. Прозой это назвать трудно. Инверсии, «срифмованные» смыслы, которые отскакивают, словно мячик, возвращаются: текст ритмически организован и… статичен, вместо единого речевого потока формируя произвольные островки, где открывается, варьируется, преобразуется ужас и волшебство обыденных, простых вещей.