Под перекрёстным огнём (том 1)

День. Я — восходящая звезда. Вокалист, гитарист и идейный вдохновитель группы, создавшей на планете новый для неё жанр. Которой пророчат большое будущее, уже на взлёте карьеры собирающей тысячи людей и полные клубы, пригласить на вечеринку которую в высшем обществе считается шиком. Ночь. Я — кабальеро плаща и кинжала. Лидер ОПГ, совершающей дерзкие преступления, от которых лихорадит общество, теряющее сдерживающие его последние полвека скрепы. В латинском секторе меня зовут Хуан, и я — проект сеньорин офицеров корпуса во главе с нашей любимой королевой. Мне пророчат большое будущее, но чтобы лететь к звёздам, необходимо вначале продраться через жестокие тернии. А прежде всего разобраться, наконец, кто я сам для себя и чего хочу от этой жизни. Но пока я — рыцарь плаща и гитары. И горе тем, кто встанет у меня на пути!

День. Я — восходящая звезда. Вокалист, гитарист и идейный вдохновитель группы, создавшей на планете новый для неё жанр. Которой пророчат большое будущее, уже на взлёте карьеры собирающей тысячи людей и полные клубы, пригласить на вечеринку которую в высшем обществе считается шиком.

Ночь. Я — кабальеро плаща и кинжала. Лидер ОПГ, совершающей дерзкие преступления, от которых лихорадит общество, теряющее сдерживающие его последние полвека скрепы.

В латинском секторе меня зовут Хуан, и я — проект сеньорин офицеров корпуса во главе с нашей любимой королевой. Мне пророчат большое будущее, но чтобы лететь к звёздам, необходимо вначале продраться через жестокие тернии. А прежде всего разобраться, наконец, кто я сам для себя и чего хочу от этой жизни.

Но пока я — рыцарь плаща и гитары. И горе тем, кто встанет у меня на пути!

…Что такое, в сущности, автомат? Это машинка для убийства людей. И все. Ни для чего другого он не предназначен.

Правда, автомат Калашникова – очень хорошая машинка. В своем классе машинок, разумеется. Многие, наверное, сейчас благодарны ему за то, что вообще живы. Причем, вероятно, не только в нашей стране. Но в целом этот класс машинок – из тех вещей, которых не будь совсем, для человечества было бы только лучше.