Крупнейшая бесплатная электронная библиотека 376 098 книг в 367 жанрах 118 554 автора
Все оттенки порока

Аннотация

Эрих Фромм – немецкий социолог и философ, один из основателей неофрейдизма. Симона де Бовуар – французская писательница, философ экзистенциалистского направления.

В книге, представленной вашему вниманию, Эрих Фромм и Симона де Бовуар с позиции неофрейдитсткой философии и экзистенциализма анализируют девиантное («отклоненческое») сексуальное поведение, его причины, формы и виды – то есть все то, что называется пороком. Отчасти представление о таком поведении содержится в бестселлере Э Л Джеймс «Пятьдесят оттенков серого»; в данной книге лейтмотивом проходит скандально известное произведение Д. Истон и К. А. Лист «Этика б***ва».

Кроме Фромма и де Бовуар, с анализом «50 оттенков порока» здесь выступают такие культовые философы и психоаналитики, как Луиза Андреас-Саломе, Лейл Лаундес, Морис Бланшо, Жан Бодрийяр и другие.

Рецензии читателей

Вам необходимо зарегистрироваться
для того что бы написать рецензию

Комментарии читателей

Авторизуйтесь или войдите с помощью:

Добавьте теги:

Показать все теги

Оцените книгу:

Книги автора

Всевышний
Бланшо Морис
Всевышний

«Всевышний» (1948) – самое масштабное и в то же время загадочное произведение одного из крупнейших мыслителей ХХ века Мориса Бланшо (1907–2003). В этом, последнем, романе (далее он отказался от большой формы ради более сжатых умозрительных повестей) критики склонны усматривать самые разные философские темы (конец истории и победа Абсолютного знания, смерть Бога, экзистенциальная озабоченность Dasein’а, смерть как гарант литературного слова) и литературные парадигмы (политический памфлет, апокалиптическая дистопия, кафкианская притча), но все эти продолжающиеся по сей день построения с очевидностью оказываются лишь редукциями принципиально неразложимого на умозрительные конструкты текста.

Неожиданную злободневность роману, написанному на волне потрясений, вызванных Второй мировой войной, придает тот факт, что действие в нем разворачивается на фоне социальных катаклизмов, спровоцированных в идеально стабильном тоталитарном государстве чудовищной эпидемией, которую мы сегодня назвали бы пандемией.