Живая скульптура

В книгу вошли два первых романа известного американского писателя-фантаста из серии «Многоярусный мир» и рассказ Теодора Старджона «Когда заботишься и любишь…».

Маленькая Алиса еще не ходит в школу, но постоянно ухитряется оказываться в самой гуще событий: находит следы таинственной цивилицазии тутексов, делается другом, только что вылупившегося из яйца бронтозавренка, находит пропавших инопланетян, налаживает контакт с шушей – загадочным обитателем Сириуса. Алиса знает, что телесные наказания – это когда шлепают, но считает, что произойти такое может только в сказке. А Алисиному папе – профессору Селезневу – иногда хочется сделать эту сказку былью…

Алиса закончила второй класс и собирается со своим папой в путешествие за редкими зверями для зоопарка. Капитану Полоскову, механику Зеленому и Селезневым предстоит множество приключений, встреча с космическими пиратами, птицей Говоруном, а также героями – тремя капитанами, которые уже почти стали историческими реликвиями…

«Больше, чем люди» – один из самых знаменитых романов, определивших развитие фантастического жанра.

Homo Futurus, человек грядущего, обладающий сверхъестественными способностями, – кто он? Супермен? Человек-паук? Выращенный в пробирке секретной лаборатории гомункулус?

На этот вопрос Старджон дает совсем неожиданный ответ.

Итак:

Изнасилование может быть смертельным не только для жертвы, но и для самого насильника…

Роман, молодой столичный адвокат и художник-любитель, уезжает в деревню к дяде, круто меняя свою жизнь в поисках нового смысла и вдохновения. Он попадает в пространство русского романа конца девятнадцатого века, в его неспешный ритм и идиллический ландшафт. Здесь все кажется бесконечным – трапеза, охота, сенокос, пожар, лес и традиционные споры о судьбах России.

Владимир Сорокин восстанавливает помещичье-дачный быт и персонажей русской прозы с такой любовью и тщательностью, что может показаться, будто его задача – написать еще один классический роман.

Но это, конечно, не реконструкция, а деконструкция. Бесконечная идиллия заканчивается вроде бы внезапно, но на самом деле предвестники финала начинают постепенно прорастать сквозь текст, подобно диковинным цветам распада, разрушая устоявшийся, патриархальный русский мiръ. Пастораль превращается в триллер.

Содержит нецензурную брань!